Возникновение многополярного мира. Поворот идеологической оси. Часть 1

Волконский В.А. (идея настоящей статьи возникла и подробно обсуждалась в процессе совместного изучения последствий экономического кризиса с Т. И. Корягиной).

1. Время ли думать о вечном?

Цель настоящей статьи – проиллюстрировать следующие тезисы (эти тезисы не настолько конкретны, чтобы употребить термин «доказать»).

ХХ век прошел под знаком противостояния капитализма и социализма - и как общественно-экономических систем, и как идеологий. В настоящее время эти парадигмы, или символы в значительной мере потеряли свою определенность и мобилизующую силу. На их место выдвигается новая пара противостоящих друг другу парадигм: глобализация и многополярный мир. Пока они связываются только с геополитическими и экономическими схемами. Но явно ощущается потребность в формировании соответствующих им идеологий. И видимо, их различия будут отражать цивилизационные различия и исторические традиции Запада и Востока (как и предшествующая оппозиционная пара «капитализм – социализм»).

Имеется много признаков того, что период безраздельного доминирования Запада во всех сферах жизни, который начался с крушения СССР, может скоро окончиться. Наиболее вероятный прогнозный сценарий, по нашему мнению, состоит в том, что на длительный срок установится ситуация, которую характеризуют как многополярный мир.

По мере ослабления влияния мирового Центра и повышения удельного веса в мировой экономике и политике Китая и других региональных центров появляется все больше возможностей для более широкого творческого поиска самостоятельного пути развития у более слабых в настоящее время цивилизационных центров, в том числе и для России. При этом главным направлением таких поисков, судя по всему, должны стать не технологические или институциональные инновационные прорывы, а в первую очередь, создание приемлемых образов будущего, заполнение остро ощущаемого вакуума в смысловой сфере. Это одно из главных изменений, которое, по нашему мнению, должно произойти и уже происходит при переходе к новому историческому периоду, - значительный перенос внимания общества с практически-утилитарных проблем на духовно-идеологические, выход из тупика бездуховности, которым характеризуется период конца ХХ - начала ХХI века. Должно произойти повышение роли надличностных Смыслов, возникновение новых объединяющих символов и учений или оживление, обновление и оздоровление старых.

По-видимому, после 2020 года на несколько десятилетий (а может быть, и столетий) картина мира будет характеризоваться повышением экономической, политической и духовно-идеологической значимости и независимости от западного Центра таких «полюсов», как Китай, Россия, Индия, исламский мир, Латинская Америка. Пока этот сценарий не имеет однозначных общепринятых очертаний или серьезных теоретических проработок. Непонятно даже, приведет ли устранение монополии Запада и финансового капитализма на власть и влияние к сокращению или росту числа военных конфликтов, увеличится ли, или уменьшится безопасность населения, возрастет или сократится разрыв между бедностью и богатством в мире. Мы верим, что многообразие жизненных укладов и верований, и путей их совершенствования, которое сулит ожидаемый многополярный мир, будет благом для человечества и предпосылкой для его духовного объединения, и окажется более успешным, чем безальтернативное доминирование одного Центра.

Но это в решающей степени будет зависеть от тех теоретических и идеологических концепций, которые окажутся наиболее привлекательными и соответствующими культурно-цивилизационным содержаниям и историческим традициям народов нашей планеты, а также современной экономико-политической и технологической реальности.

Нас, конечно, в первую очередь, заботит будущее России. Но в настоящей статье положение и проблемы России специально не рассматриваются. Внимание сосредоточено на общемировых проблемах. Несомненно, роль каждого цивилизационного полюса в многополярной системе определяется в первую очередь его собственной консолидацией, его духовно-интеллектуальной и социально-экономической активностью, т. е. его внутренним состоянием. Однако относительно положения России на ближайшие годы, по нашему мнению, это общее положение нуждается в более корректных формулировках.

Наиболее важный фактор, порождающий слабость современной России, ее неспособность решать очевидные проблемы, устранить нарастающие угрозы, - отсутствие духовно-идеологического и политического единства и во властвующей элите, и во всем обществе. Главная линия раскола по его основному противоречию воспроизводит в современных условиях вечный русский спор между западниками и славянофилами (более адекватно - почвенники, патриоты).

Объективной основой этого давнего раскола служит лидирующее положение Запада в экономике, политике, науке, уровне жизни населения в течение последних нескольких столетий. Современный мир явно делится на Центр (США, ЕС, Япония - "золотой миллиард") и остальные страны, представляющие Периферию. После распада СССР мир приобрел четко выраженную однополярную структуру. Запад задает "правила игры" и стремится распространить на весь мир свою систему ценностей, критериев и институтов. Перед каждым политическим и идеологическим субъектом имеется выбор: 1) согласиться с таким однополярным устройством человечества (и помогать его совершенствовать), т.е. фактически выстроиться в "кильватер" Западу, или 2) строить самостоятельный, суверенный цивилизационный Полюс, опираясь на собственные исторические традиции и культурно-идеологический фундамент.

Сейчас Россия после неудачной попытки в ХХ столетии создать цивилизационный полюс, альтернативный капиталистическому Западу, и катастрофы 1990-х годов, не обладает потенциалом, чтобы оказывать определяющее воздействие на ход истории. Но имеется много признаков, что монопольное господство Запада во главе с США клонится к закату.

Период смутного времени, переживаемого сейчас Россией, далеко не кончился. Ее слабость, непредсказуемость, давнее и сохраняющееся еще конфронтационное отношение к ней мощного западного полюса, - в силу этих причин в близком будущем исторические судьбы мира будут определяться не Россией, а динамикой и соотношением сил других мировых полюсов. Но картина мира меняется. Безраздельное доминирование Запада уйдет в прошлое. И тогда Россия неизбежно возродится и станет мировым субъектом первой величины. Усилия нашей духовно-интеллектуальной элиты должны быть направлены не на прорыв любой ценой, «здесь и сейчас». А в первую очередь на подготовку этого не столь далекого будущего.

Сейчас у многих российских политологов и идеологов возникает вопрос, а часто и удивление: почему русский народ, российская элита так инертны и апатичны? Одни считают, что Россия слишком медленно выкарабкивается из ямы, другие – что она катится к пропасти. Но большинство пишут, что на серьезную модернизацию, о которой говорит Д. А. Медведев, пока рассчитывать не приходится. В статье [29] С.Г. Кара-Мурза ставит важный вопрос: почему не было проведено полного анализа таких крупных аварий, как катастрофа на Саяно-Шушенской ГЭС и пожар в Перми, с выяснением социальных и организационных причин? не были установлены социальные и экономические недостатки системы, которые привели к кризису 2008 г. (и будут приводить в будущем)? - Общий ответ на эти вопросы: потому что сейчас нет и пока не может быть доверия между народом и властвующей элитой. Властвующая элита боится говорить с народом откровенно. Боится Запада, который обвинит в авторитаризме и попытке возвращения советских порядков. Боится и обострения внутренних проблем. Поскольку у части народа остается враждебность ограбленного к своим грабителям, сохраняется и постоянно подогревается ощущение чуждости компрадорской элиты, которая захватила телевидение и в значительной мере другие СМИ.

И так будет, по крайней мере, до тех пор, пока в мире влияние Китая не станет хоть приблизительно сопоставимо с влиянием Запада. Умные патриоты знают (или интуитивно чувствуют), что пока Запад, Америка имеет такое подавляющее превосходство, любое обострение раскола может привести к открытой оккупации или к развалу России. Но ситуация однополярного мира не вечна. Когда влияние коммунистического (возможно, значительно отошедшего от первоначальных представлений о коммунизме) Китая будет сопоставимо с американским, идеология в России начнет меняться, и следующее поколение властвующей элиты сможет говорить с народом откровенно. Минимально необходимый уровень доверия, единства народа и элиты, а следовательно, и уровень патриотизма будет восстановлен.

Трагедия Гражданской войны в России закончилась только с Отечественной войной и великой Победой. Но коммунистическая элита потеряла слишком много сил и не смогла уберечь страну от раскола и от лжи, которые стали снова разъедать Россию. Если бы не нависающая громада Великана в виде сытой и собравшей весь мировой интеллект Америки, если бы, скажем, Россия жила на острове, отделенном от Запада океанами, как Америка от Европы, или как Китай, большими цивилизационными расстояниями, тогда возможно, она постепенно преодолела бы раскол и бедность, вышла бы к идеологии многополярного мира и пошла по китайскому пути.

В настоящее время все более острым становится вопрос, какая политика и какая духовная установка необходимы прямо сейчас, в ближайшие годы и даже месяцы. Потому что, по мнению многих экспертов, в последние месяцы чрезвычайно усилилось давление на нашу правящую элиту с требованием изменения политического курса и соответствующих кадровых перестановок. В качестве одной из значимых акций этого многостороннего массированного давления явилась публикация доклада Института современного развития (ИНСОР) «Россия ХХI века: образ желаемого завтра» с повторением либеральных истин, знакомых россиянам с 90-х годов, и описанием в качестве «желаемого завтра» сегодняшнего социально-экономического состояния и политики европейских стран.

С констатацией беспрецедентной слабости нынешней России и потребности в изменении идеологии и конкретной политики нельзя не согласиться. Однако из этого не следует вывод, что уже сейчас настало время решительных институциональных и кадровых реформ. Фактически на этом настаивают и авторы доклада Юргенса - Гонтмахера, когда требуют конкретизировать лозунг модернизации как смену экономических и политических институтов по радикальным рецептам.

Если согласиться с нашим диагнозом о неизбежном ослаблении Америки и формировании многополярного мира, то главной задачей для России сейчас следует считать сбережение российского народа с его величайшей культурой, накопленным веками историческим опытом, сохранение стабильности, уход от любых рискованных обострений. Главная задача - активная подготовка в первую очередь идеологической, теоретической, культурной базы для будущего духовного объединения народа и нового подъема российской цивилизации в период многополярного мира. Поддаться сейчас тем, кто подталкивает к новым политическим реформам, было бы неоправданной авантюрой. Что такая установка правильна, показывает пример Украины. В неприемлемости для наших стран оранжевого проамериканского либерализма народ убеждается на собственном горьком опыте. побеждает тот, кто верит в себя, в возрождение народа, в Будущее. "Всему свое время ... , время разбрасывать камни и время собирать камни, ... время сберегать и время бросать..." В Истории прогресс в создании новых институтов и технологий сменяется периодом зарождения и созревания новых идей, нового мировоззрения, собирания сторонников. Это "крот истории", работа которого может совершаться и в недрах застойного общества.

В настоящее время нет недостатка в прогнозах грядущих войн и иных катастрофических сценариев будущего, особенно для России. Сценарий многополярного мира, основанный на предположении, что серьезных военных конфликтов удастся избежать, может показаться несерьезной розовой утопией и даже опасной попыткой "морального разоружения", попыткой увести внимание общества от очевидных угроз в область маниловских мечтаний. Однако, по нашему мнению, главным фактором, подрывающим любые возможности реального сопротивления российского общества самым очевидным угрозам, является отсутствие положительного идеала, который был бы воспринят активной частью общества и мог бы послужить базой для духовно-идеологического объединения.

Человечество пока не умеет инициировать «по заказу» то, что можно назвать новым духовным подъемом. По-видимому, несколько более поддающимся волевым усилиям, более «управляемым» можно считать процесс разработки идеологии, т. Е. развитие теории, по возможности опирающейся на научные исследования, которая может служить основой для формирования политики тех или иных общественных сил или инициирования создания новых социально-экономических движений. Разработка идеологии, охватывающей глубинные проблемы жизни человека и общества, теперь, думаю, необходима для духовного подъема в стране или в мире.

Основная цель настоящей статьи – призыв к разработке идеологии многополярного мира. Наверно, наиболее «продвинутой» частью гуманитарных наук (лучше сказать , знаний) сейчас является экономика, точнее, политэкономия. В конце раздела 7 приведено краткое изложение тех принципов, которые могут быть положены в основу управления экономикой в альтернативной экономической теории. Последний (9-й) раздел статьи посвящен важному методу разработки идеологии - сопоставлению противостоящих друг другу идеологий и базирующихся на них реальных систем. В данном случае это капитализм и социализм. Сопоставительный подход к изучению идеологий и соответствующих им реальных систем важен еще и потому, что может послужить образцом для изучения противостоящих цивилизаций и углубления их взаимного понимания. Понимания, которое необходимо, чтобы предотвратить их столкновение.

2. Ожидаемый поворот в духовно-идеологической сфере

Человек обитает в двух мирах, в двух сферах – в сфере материального, физического бытия и в сфере духовных, смысловых реальностей. В обществе знания и информации трудно сомневаться, что развитие идей и учений происходит в большой мере независимо от изменения материальных условий жизни, стереотипов экономического и политического поведения. В разные периоды истории человечества и разных его частях приоритетными или объективно первичными, определяющими исторические процессы, оказывались сущности и явления то одной, то другой из этих сфер. Возникшая в Европе на рубеже Средних веков и Нового времени экономическая цивилизация, благодаря ее великим достижениям в развитии хозяйства, наук и технологий, поставила на первое, приоритетное место как для личности, так и для народов и иных человеческих общностей факторы материального и хозяйственного мира. Это был и великий поворот в духовной сфере – в сфере целей, ценностей и смыслов бытия, поворот, сопоставимый со смещением земной оси и магнитных полюсов. С развитием человечества в этом материалистическом направлении все в большей степени происходило подчинение всех остальных целей и смыслов бытия целям технико-экономического развития. Остальные смыслы и ценности, заданные предшествующим периодом доминирования мировых религий, выветривались, обеднялись, теряли свою силу и действенность, замещались стремлениями к комфорту, власти, удовольствиям, к игре как смыслу жизни. Но героический период экономической цивилизации, начавшийся великими географическими и научными открытиями, закончился после того, как с середины ХХ века мир был поставлен на край гибели разработкой новых и новейших видов оружия массового поражения. К концу того века от духовных основ экономической цивилизации, которая принесла человечеству великие достижения и великие опасности, остались только безудержное стремление к скорому обогащению, прагматизм и бездуховность.

Может ли этот «сектор» смысловой сферы обеспечить развитие человечества на будущее? – Временно, конечно, обеспечит. Еще, возможно, на десятилетия или даже столетия, судя по тому, что всё новые страны вступают сейчас в клуб капиталистического развития. Однако представляется вполне возможным и обратный поворот колеса Истории – к обострению потребности в надличностных ценностях, возвращению к духовно-идеологическим поискам. Мы исходим из этого.

Сейчас, особенно в связи с кризисом, появилось много высказываний и экономистов, и политологов, и философов о переломном характере нынешнего исторического момента: от прогноза конца однополярного мира (например, Ф. Фукуяма опубликовал статью «Конец корпорации ”Америка”» [1]) до констатации конца капитализма. Есть мнение, что капитализм потерял свои характерные атрибуты. В последнее время было немало попыток отказаться от самого понятия капитализм. Например, Ю.М.Лужков в книге 2009 г. [2, с.8] пишет: «В последнее десятилетие мир жил уже не при классическом капитализме с его рыночной производственной и торговой экономикой…. Мы жили при “новой формации”, совершенно новой генномодифицированной форме капитализма – транскапитализме».

Все прогнозы и констатации верны. Но только если рассматривать каждый из них в соответствующем масштабе времени (что-то относится к десятилетиям, что-то — к столетиям). По нашему мнению, непосредственных изменений мирового устройства в течение одного-двух лет ждать не следует. И у капитализма, и у Америки, и у мировой финансовой олигархии еще достаточно сил, чтобы сохранить status quo, по крайней мере, до начала фазы подъема следующего кондратьевского цикла, т.е. еще на 8-10 лет. (Если США смирятся с постепенной утратой своего монопольного доминирования в мире).

Главное изменение, которое, можно надеяться, произойдет, — это некий поворот в сфере духовно-идеологической: начало (дай Бог, хоть начало!) формирования новой социально-экономической идеологии. ХХ век породил разрушительные войны и революции, в основе которых лежали конфронтационные различия между идеологиями, духовными традициями, между группами стран и целыми цивилизациями. Мир устал от этих разрушений. Этой усталостью можно объяснить успех установки, отвергающей любую идеологию («идеология деидеологизации») и даже дискредитирующей любую Идеальность - постмодернизм (Серьезным явлением 2009 года стали публикации С. Е. Кургиняна, знаменующие актуализацию внимания нашей интеллектуальной элиты к проблемам духовности и защиты Идеального: двухтомника [3] и серии статей «Кризис и другие» в газете «Завтра»).

Зато эта усталость, пожалуй, дает надежду, что большая часть мировых элит будет сторониться от экстремистски настроенных элитных групп, кланов, сект, несмотря на то, что очень многим общество представляется несправедливым, нерациональным, а то и просто не пригодным для жизни (как, впрочем, и есть на самом деле, и было всегда в истории). Многие из указанных субъектов истории не ценят возможности созидательного развития, углубленного духовного и научного поиска, которые предоставляют человечеству периоды мира и стабильности.(Конечно, о полном мире мечтать наивно, здесь речь.

В такой «передышке» Россия заинтересована, наверно, больше, чем другие страны. По нашему мнению, ее главная задача сейчас «выиграть время» - сохранить народ до нового духовного подъема. Он неизбежно наступит, только сроки скрыты от людей. идет о периоде относительно, сравнительно мирного и стабильного развития).

Надежда связана еще и с тем, что опыт бурных конфронтаций прошлого века заставил народы и их интеллектуальные элиты усомниться в том, что они достаточно хорошо знают, как должно быть устроено общество, чтобы стоило рисковать во имя нового прекрасного мира. Те, кто мечтает о приходе нового Сталина, который очистит страну от коррупции и олигархов, должны бы задуматься во имя какого нового общества он установит новый порядок. И.В.Сталин знал. Он верил в коммунизм. А вы знаете? верите?

Мы не думаем, как пацифисты, что войны можно исключить из человеческой истории. Но сейчас разработки в сфере идеологии, похоже, более эффективны и менее опасны для мира, чем разработки новых видов оружия для войн в сфере физической. Для установления многополярного мира (в обоих значениях русского слова «мир») необходимо уже сейчас формировать его идеологию, высвечивая причины конфликтов между его полюсами, между духовно-идеологическими учениями, которые владеют или владели умами активной части человечества. Прилагая усилия для более глубокого их понимания и поиска путей разрешения.

По нашему мнению, в настоящее время может оказаться плодотворной гипотеза о конце эпохи доминирования принципов экономической цивилизации или о начале их радикальной трансформации (смене фазы «большого цикла»). Сейчас история переживает в определенном смысле период духовно-идеологического вакуума. Каждая из прежних религий и идеологий, которые вдохновляли человечество и двигали Историю, в значительной мере потеряла свою силу. Все они выдохлись, и различия между ними стали размытыми. Их отодвинула на вторые роли «религия» прагматизма и материального успеха. И «мировое сообщество» принимает меры, чтобы оградить ее доминирование от любых других притязаний. Бурное развитие технологий и рост мировой экономики доказывают, что эта «религия» обладает способностью вызывать энергию технологического прогресса и концентрировать ее в нужном направлении. Однако породит ли она взлеты человеческого духа в искусстве и литературе, сопоставимые с эпохами классической Греции, Ренессанса, Золотого и Серебряного веков литературы и театра Нового времени? Даже прорывы в фундаментальных науках, углубляющие знание человека о себе и мире, а не только позволяющие более эффективно использовать окружающий мир, - даже ожидание таких успехов в науке многие эксперты ставят под сомнение.

Мировые религии в значительной мере вытеснены атеистическими идеологиями. Сначала — гуманизма, просвещения, прогресса, потом социализма, национализма, либерализма. Все эти великие учения, общественные цели и идеалы, все надличностные Смыслы нуждаются в оживлении. Не работают без модернизации, адаптации к новому историческому опыту. А без таких надличностных Смыслов перестают работать мораль и право, и все другие институты, благодаря которым человечество достигло великих вершин культуры и цивилизации. Способность к Вере, способность направлять свои мысли и действия в соответствии с далекими по времени и надличностными целями и ценностями — это важнейшее свойство человеческой психики. Человек — настолько умное и приспосабливающееся животное, что он любые институты, любые ситуации может использовать в своих целях и интересах. Если деградируют надличностные Смыслы, то он и государство, и правоохранительную систему использует не для защиты от преступников, а как орудие для грабежа. Как известно, «язык дан человеку, чтобы скрывать свои мысли» и т.д.

Такие перемены доминирования глубинных мировоззренческих установок происходят лишь через длительные периоды времени, не менее нескольких столетий. Они сами и их воздействие на исторический процесс изучены очень слабо. Однако есть работы, свидетельствующие, что такие перемены сопровождаются постепенной сменой господствующего психологического типа среди властителей дум. Доминирование рациональ­но-волевого типа, соответствующего эпохе прагматиков и технотронного рывка ("что-то физики в почете, что-то лирики в загоне..."), полностью уст­ремленного в Будущее, должно перейти к типу гуманитариев, зачарованных богатством и прелестью Прошлого (см. [10, п. 2.5]. и [12, стр. 53-54]). Под такой вывод можно подвести и следующее схематическое логичес­кое основание. Как известно, самые изощренные методы прогноза могут дать для прогнозируемого параметра только некоторую вилку, внутри ко­торой будет находиться его значение с достаточно большой вероятностью. Это относится к предсказаниям о любых сложных системах, даже техничес­ких, т.е. рукотворных. Тем более это верно в отношении общественных событий. В современном мире быстро повышается динамизм, мобильность всех общественных процессов. А вместе с этим нарастает и неопределенность даже близкого будущего. В сфере общественных ожиданий "вилка" достоверных ограничений оказы­вается очень широкой. В частности, это относится к последствиям тех или иных принимаемых решений и к вектору пути, ведущего к успеху. В этих условиях приходится больше уделять внимания целям, чем средствам, пе­ресматривать ценности и смыслы своей деятельности. Снижается значение прагматических подходов и рационально-волевого психологического типа. Возрастает значение остальных психических функций, отодвинутых сейчас на второстепенные роли, интуиции, эмоциональной оценки и художествен­ного воображения, способности к вере и мистическому постижению реаль­ности. Таким образом, смена доминирующего психологического типа сейчас диктуется беспрецедентным ускорением всех общественных процессов.

Сейчас в большой степени утратили свою определенность и мобилизующую силу парадигмы «капитализм» и «социализм». В следующем разделе эта констатация будет проиллюстрирована подробнее. Однако нарастание противоречий в мировой экономической и геополитической системе несет угрозу кризисов, гораздо более опасных для мира и для России, чем нынешний финансовый кризис. Основной источник этой угрозы — подавляющее превосходство финансовой сферы над реальным сектором экономики, от которого зависит жизнь и смерть миллиардов людей. А также созданная мировой властвующей элитой эффективная система идеологического контроля, которые мы обозначили как экономический тоталитаризм (см. раздел 5) Процессы в финансово-идеологической сфере отчасти стихийны, отчасти контролируются очень узким кругом (или слоем) финансистов, политиков и аналитиков. Власть этого круга огромна. Она сопоставима с властью египетских фараонов или китайских императоров, которые не имели современных орудий манипулирования общественным сознанием.

Единственной силой, способной противостоять ей в современном мире, могут стать только государства, — национальные или типа империи, опирающиеся на свои духовно-идеологические и цивилизационные основы. Могут стать, если будут созданы эффективная идеология и объединяющая духовность для сопротивления негативным тенденциям финансового капитализма. И если эта идеология станет основой для международного сотрудничества государств-полюсов возникающего многополярного мира. Мы также хотим на примере идеологий капитализма и социализма показать необходимость установления новых взаимоотношений между идеологиями, проследить, как меняется их облик, оценить соответствие их принципов наступающей эпохе многополярного мира.

3. Эволюция финансовой системы и закат однополярного мира.

Опишем некоторые факторы, которые говорят в пользу неизбежного конца однополярного мира. Более подробно см. в [24].

О неизбежности скорого конца однополярного мира уже давно свидетельствуют как финансовые показатели США (в частности, беспрецедентный рост общей массы долговых обязательств в экономике страны - и у населения, и величина государственного долга), так и несоответствие их уровня потребления ресурсов (40% то мирового) и объема производства (20% от мирового). Это предрекают и большинство «пророков» и «гуру» интеллектуального сообщества самых разных ориентаций – от врагов Америки до ее патриотов. Америка неизбежно потеряет роль экономического и политического лидера. Уровень жизни американцев должен снизиться, по крайней мере, не расти, и приближаться к уровню жизни других, возвышающихся «полюсов».

США заняли монопольное лидирующее положение после Второй мировой войны в первую очередь за счет своего экономического отрыва от ослабленных войной государств Старого света. Кроме экономического превосходства, их лидерство поддерживалось также относительной культурной и мировоззренческой однородностью ее элиты. После Гражданской войны 1860-х гг. на ее территории полтора столетия не было войн.

Весь ХХ век США были полюсом притяжения для активной части населения большинства стран Старого света. Однако после победы в холодной войне их роль «ковчега спасения» стала уходить в прошлое. А быстрый рост экономик Китая, Индии и других развивающихся стран заставил США искать иную опору для сохранения своего господствующего положения. Этой опорой стала мировая финансово-политическая система, при которой благодаря накопленной технологической и военной мощи, США смогли стать определенным гарантом сохранения статус кво, которое устраивало все богатые страны и активно развивающиеся страны.

Сложившийся финансово-политический порядок был совсем не похож на то равновесие, к которому должна стремиться экономика свободного рынка, согласно господствующей экономической теории. В рамках этого порядка гигантскими темпами росли объемы долгов, которые за счет «секьюритизации» превращались в торгуемые ценные бумаги и стали выполнять роль богатства и даже ликвидности. Мировая экономика превратилась в долговую экономику.

Непосредственной причиной кризиса 2008 г. явилось то обстоятельство, что огромная страна - США, национальный доход которой составляет 25-27% от мирового, давно живет не по средствам. Она потребляет гораздо больше чем производит. Уже с 1983 г. ее торговый баланс неизменно оказывается дефицитным. Импорт, составляющий в последние годы уже 14-15% от ВНП, из года в год почти вдвое превосходит экспорт. У большинства экономических субъектов долги в разы превышают годовой доход.

Из стран «золотого миллиарда» большая часть индустриальных производств переместилась в страны третьего мира, где себестоимость производства гораздо ниже. В производстве (промышленность, сельское хозяйство, инфраструктура и смежные отрасли) обычно занято 60% рабочей силы, в США сейчас – меньше 20%. В США доля безработных, по официальной оценке, на октябрь 2008 г. составляла 6,5%. Однако по мнению многих независимых экспертов, она в несколько раз больше, поскольку безработными считают только тех, кто получает пособия. Предприятия все последние годы испытывали серьезные финансовые трудности. Рост производства и уровня жизни населения поддерживались в значительной степени насыщением страны дешевыми кредитами, эмиссионной деятельностью ФРС, увеличением иностранных сбережений в американской валюте, привлечением иностранных инвестиций в государственные ценные бумаги, финансовые фонды и банковские депозиты. Страна живет в долг, норма сбережений в стране фактически равна нулю.

Федеральный бюджет после 2001 г. также из года в год был дефицитным. В марте 2008 г. долг федерального правительства составил 8,7 трлн. долл., что в 3,3 раза больше дохода бюджета за 2007 г. Общая суммарная задолженность частного сектора составила 38 трлн. долл., что в 3-4 раза больше, чем годовой ВНП. Огромные запасы ликвидности позволили банкам раздавать кредиты, не заботясь об их качестве.

За период с 2001 по 2008 гг. потребительский долг американских семей почти удвоился и достиг 14 трлн. долл., т.е. примерно по 140 тыс. долл. на семью, включая безработных (при 80-85 тыс. долл. среднесемейного годового дохода!). Эти данные, кстати говоря, иллюстрируют реальные масштабы ипотечного кризиса, который стал «спусковым крючком» банковского кризиса в США.

Одним из главных инструментов поддержания спроса на доллары служила и служит низкая ставка рефинансирования, устанавливаемая ФРС (политика дешевых денег). После теракта 11 сентября 2001 г. потребительские настроения упали. И ФРС в течение 3-х лет удерживала беспрецедентно низкую ставку 2% и даже 1%, чтобы их стимулировать (фактически реальная ставка была отрицательной). Финансовый кризис не изменил этой тенденции.

С точки зрения оснований экономической теории (модели конкурентного равновесия), огромная задолженность всей американской экономической системы и увеличивающийся в последние годы поток признаков (и аналитических материалов), указывающих на приближение кризиса, давно должны были бы привести к уходу инвесторов из долларов, массовому изъятию активов из американских банков, освобождению от ценных бумаг правительства США и т.д. В реальности шел обратный процесс (по крайней мере, до августовского кризиса 2008 г.). Вспоминается песенка (кажется, Б.Окуджавы) про черного кота, живущего в черном ходе:

«Он не ходит и не просит,

Только смотрит и молчит.

Каждый сам ему приносит

И «спасибо» говорит».

Этот экономический парадокс, очевидно, объясняется политическими, идеологическими, информационными и прочими неэкономическими факторами. Всеми средствами (если надо, и военными) укрепляется имидж США как вполне устойчивой и наиболее надежной экономико-политической системы. У всех, включая инвесторов и кредиторов Америки, создается убеждение, что какие бы проблемы и опасности ни угрожали великой финансовой и политической империи, она сумеет справиться со всеми проблемами (в этой связи стоит обратить внимание на резкое повышение котировок американских компаний и снижение котировок многих российских компаний в первый день после нападения Грузии на Цхинвали. После решительного и успешного ответа России котировки российских компаний продемонстрировали возобновление роста). В условиях множащихся признаков ослабления глобального доминирования США, весь мир и особенно страны – претенденты на роль, если не глобальных, то региональных полюсов в возникающем многополярном мире, пристально следят за всеми промахами и проблемами «мировой империи». Биржевая паника или другое очевидное свидетельство неспособности Америки справиться с кризисом сразу породит весть, как в джунглях у Р. Киплинга: «Вожак стаи Акела промахнулся!».

Развитие и усложнение финансовой системы позволило сделать капитал (включая недвижимость, права собственности на предприятия, бренды и интеллектуальные продукты) нормальным рыночным товаром. Это стало важнейшим условием достаточно быстрого экономического роста, прежде всего, в странах Европы и США, и позволило им удерживать высокий уровень благосостояния по сравнению с остальными странами.(Хотя постепенно финансовая экономика распространилась и на остальные страны, что привело и к ускорению общемирового индустриального развития).

Финансовая экономика существенно отличается от традиционной, управляемой административными методами и товарными рынками с ограниченным использованием кредита. На фондовых рынках продаются и покупаются долговые обязательства по выплате будущих доходов. Естественно, их характеризуют гораздо большие неопределенность, ненадежность и риски по сравнению с товарными рынками, где торгуются наличные блага.

В определенном смысле деньги – это тоже долговые расписки. Но они гарантируются обычно таким надежным субъектом, как государство. И государство всегда ревниво оберегало свою монополию на печатание или чеканку денег. Оно строго контролировало использование только своей валюты или возможности ее конвертирования в валюты других государств и запрещало эмиссию денег негосударственными субъектами. Деньги оказывались единственным видом ликвидности. Это давало возможность государству достаточно успешно регулировать уровни товарных цен, а также и массу банковских кредитов (кредитных денег) за счет установления нормы резервирования для банковских вкладов.

Способность государства регулировать (хотя и не всегда успешно) развитие фондовых рынков определялась различием и отделением финансовых продуктов в качестве товаров - от денег. Развитие и рост финансовых рынков, как и товарных, требует увеличения объема ликвидности. А единственным видом ликвидности были только деньги, масса которых оставалась в руках государства.

Охватившая все стороны жизни развитых стран установка гласит: «Не бойтесь жить в долг». В последние десятилетия западное общество перестало бояться банкротств и дефолтов. В споре «надежность или доходность» предпочтение было отдано «доходности». Анализируя кризисы, стали подчеркивать их необходимость как очищающего средства и их благотворность для гибкой и динамичной экономической системы (т.е. для западных стран). Политика «дешевых денег» и последовательное устранение всех ограничений, которые государство накладывало на развитие финансовых рынков, привело к беспрецедентным возможностям быстрого обогащения в финансовой сфере, к атмосфере финансового бума. В этих условиях рост цен на финансовые активы оторвался от контролируемого государством роста денежной массы

В книге А.Б.Кобякова и М.Л.Хазина [27] приводятся чрезвычайно выразительные графики (№ 5 – 8), свидетельствующие о том, что «галопирующая инфляция» фондовых индексов Dow Jones, S&P – 500 (динамика котировок по 500 ведущим компаниям), NASDAQ в период перед кризисом «новой экономики» в 2000г. (подъема нового технологического уклада, связанного с информационными технологиями) поразительно похожа на взлет индекса Dow Jones, перед Великой депрессией 1929 г. Видимо, урок, преподанный человечеству в 1929 г., не пошел впрок.

В той же книге показано (графики 10 -16), насколько сильно цены на акции компаний могут отрываться от объемов их чистой прибыли. Так отношение капитализации к чистой прибыли по высоко-технологичным компаниям (учитываемым индексом NASDAK) с декабря 1990 по 2000 г. увеличилось в 20 раз и составило 250 раз. (Это означает, что в стабильных условиях вложения в акции окупятся только за 250 лет!) Надо сказать, что и в среднем по американскому фондовому рынку (10000 компаний Нью-Йоркской фондовой биржи) это отношение увеличилось за 90-е годы, только вдвое: с 15 до 30 раз. Денежный агрегат М3 увеличился за это десятилетие также примерно вдвое.

А что происходит с рынком, когда государство пытается тушить гиперинфляцию, ограничивая денежную массу, - это было наиболее наглядно продемонстрировано в России в период гайдаровских реформ 1992 – 1994 гг. Как тогда выживали российские предприятия? – За счет неплатежей (вынужденное кредитование покупателей) и бартера. В цивилизованных странах Запада проблема нехватки ликвидности также была решена с помощью расширения сферы безденежного обмена (свопов) и диверсификации официального финансового инструментария, а именно, путем повышения ликвидности долговых обязательств – превращения долгов в ценные бумаги (секьюритизации), т. е. в квазиденьги. В результате стирается различие между долгами и ликвидностью. Различия касаются только степени доверия к ним, определяющей их рыночную цену. Современная финансовая система фактически оказывается идентичной экономике периода феодальной раздробленности, когда каждое графство или герцогство чеканило собственную монету. Многие специалисты считают беспрецедентный рост массы производных финансовых инструментов (деривативов) главной причиной нынешнего кризиса.

Объемы денег и квазиденежных средств в мире, накопленные различными финансовыми структурами, на порядки превышают те количества, которые необходимы для нормального функционирования товарных рынков. Поэтому перед финансовыми магнатами стоит тяжелая проблема: как эффективно использовать или куда вложить накопленные (и все увеличивающиеся) финансовые богатства, чтобы они «работали», а не лежали мертвым грузом или хотя бы сохранялись, не испарялись из-за инфляции.

Сложившаяся система финансовых потоков – это типичная финансовая пирамида. В классической финансовой пирамиде (в теоретических работах их чаще зовут «пузырями») базой для притока инвестиций служит сектор действительно перспективный в отношении роста эффективности. Однако в него привлекается гораздо больше капиталов, чем этот сектор может освоить с достаточным уровнем прибыльности. При этом финансовые компании и группы менеджеров, контролирующие приток средств, используют большую часть вложений для личного обогащения и неоправданного роста контролируемых структур. А на дивиденды инвесторам направляется часть все новых и новых привлекаемых инвестиций. Долгое время инвесторы в основном довольствуются ростом стоимости купленных акций или недвижимости, будучи уверены в будущих прибылях. Важным условием обычно бывает высокая степень монополизации соответствующего рынка. Для поддержания имиджа высокоэффективной и перспективной финансовой организации используются разнообразные, по сути коррупционные методы, привлечения авторитетных аудиторских, статистических и информационных фирм и учреждений, СМИ и журналистов. Однако в некоторый момент оказывается, что получаемой реальной прибыли уже не хватает на обслуживание чрезмерных привлеченных инвестиций, доверие к организации падает, инвесторы начинают изымать вклады, наступает кризис.

Такой генезис имели все локальные «пузыри», предшествовавшие глобальному. В 2000-2001 гг. разразился фондовый кризис, связанный с компаниями в сфере высоких технологий. Такой же характер носит и беспрецедентный рост цен на нефть и нефтяных фьючерсов, начавшийся с 2005 года и продолжавшийся до августа 2008 г. В последние годы перед кризисом «горячие деньги» инвесторов устремились на покупку недвижимости и строительство жилья. Результатом стал «ипотечный кризис» с большим количеством не проданных квартир, массовым списанием невозвратных долгов, тяжелым положением мелких и крупных банков и инвестиционных фондов. Многие специалисты аналогичным образом описывают причины финансовых кризисов в развивающихся странах в 1997 – 1998 гг.

Как известно, рынок держится на доверии его участников к механизмам отрицательной обратной связи, которые на рынке товаров возвращают систему к равновесному состоянию. Но на современных финансовых рынках небольшое число гигантских финансово-политических групп оперируют такими финансовыми потоками, которые способны, «как цунами», смыть с «географической карты» хозяйства целые отрасли производства или малые государства. Здесь эти механизмы обратной связи не работают.

Развитие мировой капиталистической экономики в последнее десятилетие перед кризисом 2008г. вполне может быть охарактеризовано как «слипание» все более крупных по масштабу пузырей в единый мировой финансовый пузырь, его надувание и прорыв (пузырь лопнул летом 2008г.) вполне аналогичны картине роста классических финансовых пирамид.

Чтобы понимать значимость для мировой экономики и для самой жизни человеческого рода, процессов, происходящих сейчас в финансовой сфере, необходимо представлять себе хотя бы приблизительные масштабы этих процессов.

Приведем количественные оценки по данным за 2005 г. из работы А.Д.Смирнова [25, c. 21-22], который опирается на данные МВФ [26]. Общий объем глобальной ликвидности состоит из 4-х агрегатов, которые измерены в процентах к мировому ВВП и в триллионах долларов. Объем мирового ВВП за 2005 г. при пересчете в доллары по паритету покупательной способности национальных валют оценивается в 61,1 трлн. долл.

Денежная база составляла 9% от ВВП, т.е. 5,5 трлн. долл.
Агрегат «мировые деньги» (по-видимому, имеется в виду показатель М3) – 122% от ВВП, или 74,5 трлн. долл.
Секьюритизированный долг – 138% ВВП, 84,3 трлн. долл.
Общая совокупность деривативов – 964% ВВП, или 590 трлн. долл. (к 2008 г. эта оценка поднялась до 860 трлн. долл.)
 

Таким образом, общая масса ценных бумаг, обращающихся на финансовых рынках, (глобальная ликвидность) в 10 раз больше мирового ВВП, а инструмент, с помощью которого государства пытаются эту массу регулировать, - в 10 раз меньше ВВП.

Оценки масштабов, до которых выросла финансовая сфера, а также и события, происходившие на нашей памяти, показывают всем неравнодушным к судьбам человеческого рода, что современные финансовые потоки, часто управляемые коллективными решениями нескольких сотен семейств, могут ускорить или затормозить развитие любого производства, того или иного направления научных исследований и т.д. Реальный сектор экономики оказывается незначительным добавком к живущему самостоятельной жизнью сектору финансовых «услуг». ». Это напоминает сказку Г.Х. Андерсена (и пьесу Евгения Шварца), где тень человека обретает самостоятельность и даже власть над ним самим.

Очевидно, это положение не нормальное, и современный кризис, мы надеемся, станет началом создания экономической теории, более адекватной реальности, началом преодоления этого «экстремального отклонения» социально-экономического устройства от здравого смысла. Это будет процесс длительный. Но «Тень должна знать свое место».

Масштабы финансовой сферы характеризуют и масштабы тех угроз, которые несут серьезные финансовые кризисы.

Возможности получения баснословных прибылей на спекулятивных рынках породили общую нравственную установку на быстрое обогащение как основную цель и смысл деятельности. В 1990-е годы началась очередная эскалация параметров финансового бума, которая представляет собой рост объемов, разнообразия и котировок ценных бумаг и связанный с ним процесс увеличения различных форм и массы ликвидности. Она была подготовлена десятилетиями формирования идеологии «рыночного фундаментализма», которая в эпоху Р.Рейгана и М.Тэтчер превратилась в манию дерегулирования – род интеллектуального экстремизма. Джозеф Стиглиц [28] называет это тотальное наступление за снижение роли государства не иначе как «безумием», «амоком дерегулирования» (амок – внезапно возникающее психическое расстройство, резкое возбуждение с агрессией и бессмысленными убийствами. Описано преимущественно у жителей Малайского архипелага. Считается разновидностью сумеречного состояния психики). Этому безумию оказываются подвержены не только политические идеологи и работники правительственной администрации, не только менеджеры банков и корпораций, непосредственно заинтересованные в котировках акций своей компании или в расширении кредитной экспансии своего банка. Им захвачены и финансовые аналитики, и работники наиболее авторитетных консалтинговых и брокерских фирм.

Политика последовательного устранения законодательных и иных барьеров, ограничивающих рост спекулятивной финансовой сферы, и лоббирование со стороны «делающих огромные деньги» медленно, но верно ведет к ослаблению всех ограничений. Центр и денежные власти перестают использовать свои полномочия и инструменты для сдерживания финансовой скачки. Увеличивается число финансовых скандалов.

Давление погони за прибылью, приводящее к финансовым результатам, противоречащим интересам общества, вовсе не обязательно связано с нарушением юридических норм. Юристы и руководство крупных компаний постоянно занимаются поиском щелей в законодательстве, неоднозначности в формулировках, разрабатывая новые схемы и инструменты, которые позволяют использовать вновь открытые возможности в своих интересах, «оптимизируя» налоговые платежи, фальсифицируя отчетную статистику и т.п., чаще всего на «спорной территории» законодательства

Когда злоупотребления достигают слишком заметных масштабов, в законодательных органах начинается борьба за поправки к законам, с целью залатать дыры, через которые происходят наиболее значимые утечки. Баталии с лоббистами, защищающими привычные источники наживы, чаще всего длятся годами. Экономисты, изучающие теневую экономику, констатируют, что в большинстве развитых стран такие баталии – это постоянное, нормальное состояние общества .

Высоковероятной представляется гипотеза, что важнейшие показатели мировой экономики скоро пойдут на поправку. Например, возобновится рост мирового ВВП, а также цен на нефть и недвижимость. Однако маловероятно, что мотором такого роста и гарантом стабильности вновь будет представляться Америка. Спрос на ресурсы будет повышаться уже только за счет роста экономики Китая и других развивающихся стран. Спрос на доллары и курс доллара по отношению к другим валютам еще долго будут держаться на высоком уровне. Пока возникающие региональные единицы расчета не накопят устойчивости и доверия как резервные валюты, сопоставимые с долларом. Однако правительство США и их кредитно-финансовая система будут последовательно слабеть и терять доверие суверенных и частных инвесторов. Огромная сумма суверенных и частных долгов американских агентов будет неуклонно сокращаться, оказывая сильное негативное давление на экономику, политическую и военную мощь США и уровень жизни ее населения.

Можно ожидать, что мировая экономика вошла в снижающуюся фазу кондратьевского (50-летнего) цикла. И до начала фазы подъема нового технологического уклада (по разным оценкам, от 10 до 20 лет) темпы промышленного роста (и видимо всего реального сектора) в мире уже не достигнут высот конца 90-х – начала 2000-х годов.

Негативное воздействие на реальный сектор может оказывать не только общий подрыв доверия и трудность получения новых кредитов, но также и сама громадная масса денежных и финансовых ресурсов, из-за которой доходы от любых реальных проектов оказываются мизерными по сравнению с доходами от финансовых операций. Прав А.Н.Кобяков, когда он говорит, что нынешний кризис не кончится, пока не «сгорит» эта масса бумаг, не обеспеченных реальными ценностями.

Доверие, необходимое для долгосрочных проектов, не восстановится, пока не рассосется мировой финансовый пузырь. Но это будет означать крах финансового механизма, благодаря которому держится Америка.

Быстрое сокращение разрыва между США и Китаем по большому числу характеристик совокупного влияния в мире должно по естественной логике противостояния заставлять остальные страны определяться и примыкать к одному из двух главных полюсов. Так что можно ожидать, что в конце концов мир станет двухполюсным. Однако исторический опыт недавнего прошлого свидетельствует также, что появление второго центра силы и влияния создает благоприятные условия для самостоятельного развития более слабых государственных и культурных организмов. Они получают свободу и возможности для социального творчества за счет того, что каждый из двух главных центров силы боится потерять их из сферы своего влияния. Такая ситуация была в мире в период холодной войны. Тогда европейские и многие развивающиеся страны действительно смогли показать такие феномены, как небывалые темпы экономического и культурного роста, и сочетание рынка с планом, и реформы Дэн Сяопина.

В этом надежда на длительный период многополярного мира.

Как показывает история, устойчивость и долговечность цивилизаций, а также соотношения их сравнительного могущества и значимости в мире обычно значительно выше, чем долговечность социально-политических идеологий. Но и они на протяжении веков переживают подъемы и спады, рождение и умирание. При этом изменения в утвердившихся основах идеологических представлений, в частности, представлений о лидерстве и доминировании тех или иных стран, часто оказываются гораздо более инертными, чем изменения «реальных» соотношений их экономических и технологических уровней. Поэтому «обрушение» привычных идеологических конструкций и поддерживаемых ими институтов часто принимает вид революций.

Нам предстоят геоэкономические и геополитические сдвиги, а они не происходят безболезненно для мира. Этой борьбой будут наполнены ближайшие десятилетия. Самый острый вопрос: удастся ли умеренным силам сделать этот процесс постепенным и относительно мирным. Экстремистское крыло мировой элиты может попытаться сохранить господство Запада за счет накопленного технологического и военного превосходства. Важным фактором, повышающим вероятность опасных конфликтов, является также отсутствие духовно-идеологической альтернативы для безраздельно доминирующей в мировой элите идеологии глобализма. Такой альтернативой должна стать идеология многополярного мира. Но пока она существует, так сказать, в неявном виде, она раздроблена, фрагментарна, не выявлен ее объединяющий потенциал.

Последние 20 лет мы только и слышим, что Россия должна расстаться со своими державными, имперскими амбициями. Думаю, теперь, при деградации патриотического духа нашей элиты задача внушения россиянам комплекса государственной неполноценности уже перевыполнена. Надо вспомнить «смердяковщину», презрение к своей стране, которую изображали лучшие русские писатели, кто с юмором, а кто с отвращением, еще в XVIII и XIX веках. У молодой американской цивилизации такого комплекса никогда не было. Поэтому смириться с потерей утвердившегося убеждения в своем лидерстве для американской элиты будет гораздо труднее.

Представления о том, что созданное в США и других странах семерки информационно-финансовое общество и постиндустриальный, постмодернистский мир – это путь, по которому может и должно пойти всё человечество, подвергается убедительной критике. И не только с точки зрения ресурсных возможностей планеты, но и в отношении устойчивости сложившейся финансово-политической системы (см. беседу Михаила Хазина [13]). В этом смысле представления и образы будущего для части мировой элиты являются в значительной степени «иллюзорными», и они могут стать обоснованием экстремистских решений.