Финансовый кризис и смена экономической парадигмы

Тезисы доклада В.Волконского на заседании Международной Академии организационных наук 29 мая 2009 г.

Содержание доклада основано на серии статей коллектива авторов Волконский В.А., Корягина Т.И., Кузовкин А.И. в журнале «Банковское дело», 2009 г., №№ 4, 5, 6.

1. В связи с кризисом сейчас появилось много высказываний и экономистов, и политологов, и философов о переломном характере нынешнего исторического момента: от прогноза конца однополярного мира (например, Ф. Фукуяма опубликовал статью «Конец корпорации «Америка») до констатации конца капитализма (например, Ю.М.Лужков, книга 2009 г. «Транскапитализм и Россия»). Все прогнозы и констатации верны. Но только если рассматривать каждый из них в соответствующем масштабе времени (что-то относится к десятилетиям, что-то — к столетиям).

По нашему мнению, непосредственных изменений мирового устройства в течение одного-двух лет ждать не следует. И у капитализма, и у Америки, и у мировой финансовой олигархии еще достаточно сил, чтобы сохранить status quo, по крайней мере, до начала фазы подъема следующего кондратьевского цикла, т.е. еще на 8-10 лет. (Если США смирятся с постепенной утратой своего монопольного доминирования в мире).

Главное изменение, которое, можно надеяться, произойдет, — это некий поворот в сфере духовно-идеологической: начало (дай Бог, хоть начало!) формирования новой социально-экономической идеологии. Каждая из прежних великих религий и идеологий, которые вдохновляли Человечество и двигали Историю, в значительной мере потеряла свою силу. Все они выдохлись, и различия между ними стали размытыми.

Мировые религии в значительной мере вытеснены атеистическими идеологиями. Сначала — гуманизма, просвещения, прогресса, потом социализма, расизма, либерализма. Все эти великие учения, общественные цели и идеалы, все надличностные Смыслы нуждаются в оживлении. Не работают без модернизации, адаптации к новому историческому опыту.

А без таких надличностных Смыслов перестают работать мораль и право, и все другие институты, благодаря которым человечество достигло великих вершин культуры и цивилизации. Способность к Вере, способность направлять свои мысли и действия в соответствии с далекими по времени и надличностными целями и ценностями — это важнейшее свойство человеческой психики. Человек — настолько умное и приспосабливающееся животное, что он любые институты, любые ситуации может использовать в своих целях и интересах. Если деградируют надличностные Смыслы, то он и государство, и правоохранительную систему использует не для защиты от преступников, а как орудие для грабежа. Как известно, «язык дан человеку, чтобы скрывать свои мысли» и т.д.

2. Противопоставление «капитализм — социализм» утратило свою определенность. Троцкисты считают, что Советский Союз — это не социализм. Это не бесклассовое общество: там возник «новый класс» — бюрократия, номенклатура. А бывает ли вообще бесклассовое общество? Элита всегда имеет больше возможностей для развития. Видимо, чтобы анализ был содержательным, просто надо для каждой эпохи (для каждой исторической формации?) по-своему определять понятие «классов».

«Средства производства в собственности народа» — это тоже не существенный признак. Важна не юридическая собственность, а контроль над производством и движением ресурсов. В крупных корпорациях контроль очень часто в руках у топ-менеджеров, а не у юридических собственников. Недаром И.Сталин (кажется, в работе «Экономические проблемы социализма») определяет социализм не через государственную собственность или рынок, а через цель, на которую направлено данное общество (в чьих интересах?). Он понял, что идеология — это не функция от производительных сил и производственных отношений, не «надстройка» (по-русски, чердак?), а нередко главный двигатель истории. В эпоху информационного общества в этом трудно сомневаться. Человек живет в двух мирах. В нем две субстанции. Исторический материализм был великим прорывом в науке об обществе. Но он недостаточен. Необходимо дополнить его историческим идеализмом.

Как не было, так и нет убедительной научной теории социалистического общества. Современные троцкисты и социал-демократы хотят сохранить марксистскую убежденность в объективной детерминированности истории, в неизбежном наступлении социализма после капитализма. Но с другой стороны, Советский Союз признавать социализмом они не хотят: почему-то нет политических свобод, производительность труда не стала выше, чем при капитализме. Когда их слушаешь или читаешь, создается впечатление, что они хотят сохранить представление о социализме как манящий образ Царства Божия на земле, «сияющего города на холме». Вспоминается анекдот советских времен. На парт-ячейке спрашивают у мужика: «Да ты знаешь, что такое социализм?» — А как же, знаю. Это когда всего вдоволь». — А поподробнее?» — «Ну, скажем, летом побатрачил — на весь год сыт. Словом, как при царе».

3. В том, что нынешний кризис знаменует «конец капитализма», есть значительная правда. В свое время Ницше констатировал: «Бог умер!». Наступление фазы, или эры финансового капитализма — это важный перелом в духовно-идеологической сфере. Умер Дух капитализма, о котором писал Макс Вебер в своей знаменитой книге. Это, правда, не Бог, но, несомненно, Великий Созидающий Дух, которому Человечество обязано практически всем современным техническим могуществом и жизненным благополучием.

И вот этот Дух отлетел.

Макс Вебер, определяя его, специально подчеркивает: «Свободное от каких бы то ни было норм приобретательство существовало на протяжении всего исторического развития…˝Стремление к наживе˝, ˝к злату проклятая страсть˝, алчность, … Не в этом различие между капиталистическим и докапиталистическим ˝духом˝». Капиталистический Дух заключается в том, что смыслом жизни, призванием становится «само дело с его неустанными требованиями, которое становится необходимым условием существования» предпринимателя, дело которое «требует не отдавать прибыль в рост, а вкладывать в производство»…

Приходится констатировать, что в эпоху финансового капитализма от Великого Созидающего Духа осталась только неукротимая страсть к «быстрому обогащению». Элита по своей духовной и мотивационной структуре возвратилась к докапиталистическому уровню. В этом смысле можно говорить о новом средневековье.

Взлет Духа капитализма угас. (Так же как и пламя социалистической духовности).

4. Итак, парадигмы «капитализм» и «социализм» потеряли свою определенность и мобилизирующую силу. Однако нарастание противоречий в мировой экономической и геополитической системе несет угрозу кризисов, гораздо более опасных для мира и для России, чем нынешний финансовый кризис. Основной источник этой угрозы — подавляющее превосходство финансовой сферы над реальным сектором экономики, от которого зависит жизнь и смерть миллиардов людей. Процессы в финансовой сфере отчасти стихийны, отчасти контролируются очень узким кругом (или слоем) финансистов, политиков и аналитиков. Власть этого круга огромна. Она сопоставима с властью египетских фараонов или китайских императоров. Единственной силой, способной противостоять ей в современном мире, могут стать только государства, — национальные или типа империи, опирающиеся на свои духовно-идеологические и цивилизационные основы. Могут стать, если будут созданы эффективная идеология и объединяющая духовность для сопротивления негативным тенденциям финансового капитализма. И если эта идеология станет основой для международного сотрудничества государств-полюсов возникающего многополярного мира.

5. Каковы же черты той новой парадигмы, которая может вырасти на месте временно почивших старых идеологий? Эти черты нашли свое воплощение во многих весьма успешных социально-экономических системах индустриального и постиндустриального периодов, а также не раз были в том или ином контексте описаны в теоретических работах (сошлюсь здесь только на упоминавшуюся книгу Ю.М.Лужкова). Поэтому здесь я только коротко перечислю эти черты.

1. Самым обобщающим можно назвать требования подчинения ценовой и финансовой сферы задачам развития производства благ, имеющих реальную полезность. К сожалению, в настоящее время даже серьезные экономисты часто обсуждают экономические проблемы, ограничиваясь лишь рамками финансовых проблем и показателей, не считая нужным выяснить, правильно ли отражаются реальные процессы финансовыми показателями, оказывают ли финансовые сдвиги то влияние на производство, уровень жизни разных слоев общества и т.д., которые должны оказывать, так сказать, по определению.
2. Представителем и выразителем целей и интересов общества, народа, долгосрочных интересов страны по идее, по смыслу должно быть государство, его конституция и законы (если это не так, то и рыночные, ценовые и финансовые механизмы, скорее всего, будут действовать не в интересах общества).
3. Распределение средств и ресурсов между экономическими и социальными секторами и производственными отраслями, а также между целями текущего потребления и перспективного развития регулируется в основном государством, которое разрабатывает средне- и долгосрочные индикативные планы совместно с крупными хозяйственными организациями, предпринимательскими ассоциациями и профсоюзами. Планом определяются важнейшие межотраслевые производственные и ценовые пропорции. Товарные, денежные и финансовые рынки и институты используются государством как важнейшие инструменты управления экономикой. Оно же определяет их роль, сферу и масштабы деятельности.
4. Защита внутренних товарных и финансовых рынков с помощью импортных и экспортных таможенных тарифов, ограничения вывоза и ввоза валюты и товаров должна быть признана вполне законным и часто не менее эффективным средством для развития отечественного и мирового производства, чем максимальная экономическая открытость. Ее необходимо считать важной частью национального суверенитета.
5. Систему финансовых институтов и инструментов следует существенно упростить для обеспечения полной прозрачности и расширения возможности контроля со стороны государственных и общественных организаций. Сохранение коммерческой тайны надо признать институтом, так же мешающим экономическому и социальному развитию, таким же признаком отсталости, каким сейчас считается экономическая и информационная закрытость некоторых государств.
6. Если возможна альтернатива этому процессу, то наиболее вероятным вариантом представляется реализация идеи многополярного мира. В политическом плане это может быть международная организация национальных государств, союзов государств (например, наподобие ЕС), федераций или государств типа империи – организация, основанная на принципах, общих для мировых религий и великих духовных движений – Просвещения, социализма и других (очищенных от элементов агрессивности), на уважении духовных основ каждого народа-участника и его суверенной государственности. Экономические отношения между государствами-членами могут быть построены по типу Бреттон-Вудсских соглашений 1944 г.

Надежда на восстановление сильных и справедливых государств может опираться на уверенность в том, что эпоха всеобщей погони только за материальными благами, комфортом и властью должна смениться эрой доминирования духовных, культурных и прочих творческих стремлений, т.е. на то, что идет к концу вся эпоха «экономической цивилизации». Начало этой эпохи можно датировать ХI-ХIII веками - концом средних веков. Поэтому и ее окончание (переходный период) может растянуться не только на десятилетия, но и на столетия. Но разработка новой идеологии должна начаться уже сейчас.