Как создать идеальный город будущего?

Каков российский город-греза, город-мечта, город-сад? В котором так сильно хочется жить. Утопия ли это или обозримая реальность? Наша газета попыталась ответить на эти вопросы.

Современные мегаполисы, увы, не похожи на волшебные грезы, а все чаще напоминают техногенную катастрофу. Каков российский город-греза, город-мечта, город-сад? В котором так сильно хочется жить. Утопия ли это или обозримая реальность? Наша газета попыталась ответить на эти вопросы.

Еще недавно – по историческим меркам – люди не разделяли места труда и жительства. Ремесленник работал в своем доме. Земледелец – недалеко от жилища. Ученый жил в университете. Священник – рядом с храмом. Да, купцы, чиновники и военные часто торговали и служили вдали от дома, но нередко и лавка, и контора были в доме торговца или служилого человека, а бивуак – там, где солдат.

При этом люди жили рядом с теми, с кем работали (племя, семья, община, артель, хозяин, работники и ученики, цех – было немало таких форм объединения). О них напоминают названия столичных улиц: Мясницкая, Оружейная, Кузнецкий Мост.

Глобальный проект индустриального развития разрушил эти общности. Людей поделили по квартиркам типовых домов и типовым рабочим местам. Был создан «маленький одинокий городской человек» – умница, мечущийся между работой, рыночной конъюнктурой и корпоративной политикой, семьей и друзьями и всюду остающийся гостем.

Было немало попыток преодолеть это разобщение. Так, в России в конце 80-х годов XX века группа «Интелполис» предложила создать молодежно-жилищные кооперативы (МЖК) – модель «соединения современного жилья и передового совместного интеллектуального дела». Кооперативы должны были быть компактными, экологически чистыми, производить услуги и информацию (а шире – знания и инновации). Такие фирмы, считал автор идеи – социолог Игорь Задорин, с числом сотрудников до нескольких сот можно интегрировать в жилую среду, создав производственно-жилищные комплексы – интелполисы. Жители-сотрудники трудились бы с пользой, успехом и прибылью, без отрыва от комфортно устроенного дома и друзей-единомышленников. Это и был бы тот самый «общий город», о котором мечтали светлые умы прошлого.

Задорин убежден, что сейчас его мечта может встретиться с интересами государства, у которого появилась потребность в прорывах на разных векторах развития. Прорывы возможны, если собрать на «направлениях удара» нужные ресурсы – финансовые, хозяйственные, организационные, интеллектуальные. Так в наукоградах и академгородках собирали и растили светлые советские головы в наилучших (посильных для той системы) условиях. Так строили прорывные, стратегические отрасли – атомную, космическую и другие.

Сегодня передовые отрасли – на стыке гуманитарных и естественных дисциплин и практик. Но чтобы их развитие отвечало интересам не только профессиональных цехов и их частных инвесторов, но и государства, важно обеспечить управляемость процесса. Государству это по силам – стать собирателем интеллектуальных ресурсов. Пробную версию интелполиса можно реализовать в рамках проекта «Россия-2020».

Задорин видит интелполис небольшим – на 200–300 семей, что поможет поддерживать связность между жителями, экологически чистым, снизившим до разумного минимума потребление внешних ресурсов: материальных, энергетических, финансовых, людских.

По мнению Задорина, такой город может стать высокорентабельным предприятием (информация в обозримом будущем останется одним из самых дорогих товаров). Плюс полигоном, где тестируются модели городов и поселков. Очагом культуры, вдохнувшим жизнь в какой-нибудь увядающий старинный городок. «Убежищем», гдеприумножается культурное достояние. Центром, где стажируются, читают лекции, проводят исследования и производят интеллектуальный продукт мастера со всего света, с которыми интелполис связан через мощный телекоммуникационный порт.

«Да, – говорит Задорин, – здесь слышны отголоски идеи «технополисов». Но там первичен город, а люди подбираются под него. А интелполис должны строить его же жители. Пусть они сделают свой город похожим на себя».

Законный вопрос: на что будем строить? Нужный для строительства и жизнеобеспечения капитал может быть составлен из частных средств и государственных инвестиций. Государство может приобрести долю в интелполисе, как в предприятии, на таких, скажем, условиях: вам – часть денег и уникальные условия; нам – произведенный продукт.

Обитатели мегаполисов все чаще рассуждают о том, как было бы чудно перепрограммировать город, несколько городов, всю страну – так, как это им видится в позитивных мечтах.

«Перепрограммирование всей страны – это скорее всего неосуществимая да и ненужная задача, – полагает Ефим Островский, инновационный инвестор, гуманитарный технолог. – Страна не просила, чтобы ее перепрограммировали. Кроме того, неясно: кто и опираясь на какие ресурсы будет этим заниматься».

Но, считает Островский, возможно другое – команда гуманитарных технологов, составленная из действительно звездных и состоятельных людей, складывает сообщество из 20–40 семей с бюджетом порядка ста миллионов евро. И ставит задачу: создать собственное жизненное пространство, в котором хотелось бы жить, творить, процветать.

Ефим Островский считает, что один из стимулов для инвесторов такого проекта: не рассчитывая на финансовую сверхприбыль, создать сверхприбыль другого типа – максимально комфортную среду в отличие от той, что окружает сейчас их квартиры и дома.

Островский утверждает: сейчас большинство городов (российских в первую очередь) – это не города, а то, что некогда называли слободой: пространства не столько жизни, сколько работы. Они построены не вокруг площади, а вокруг завода, порта, шахты. У них нет хозяев. Есть люди, занимающие господствующие позиции, но это не хозяева. Они приватизировали прибыли от города, но не обременения. Город же – это обременение.

Наверняка быть такими горожанами захотят не все. Но этот род жилища и образ жизни видится Островскому уместным для тех, кому есть чем владеть, есть что передавать в наследство и наследовать. Такой город постиндустриальных мастеров будет также тесно связан с государством и выгоден ему.

Это уже будут не владельцы быстроликвидных квартир, а оседлое общество совладельцев городского хозяйства: 20–40 семей плюс малые акционеры. Город станет для них объектом, который можно передать детям и внукам, а сами они – частью корпорации состоятельных семей, связанных с этой землей. Но чтобы множество кочевников, способных разрушать нации и государства, объединились, важно увидеть их в роли активных агентов, способных создать новый культурный ландшафт российской территории.

Многочисленные соцопросы городского населения, неоднократно проводимые как в России, так и на Западе, демонстрируют следующую картину идеального мегаполиса.

В нем нет пробок. Нет проблем с парковкой и горючим. Но выброс CO2 ничтожен. В нем излишни производства, опасные для окружающей среды. Прекращена точечная застройка. В нем просторно. Его жители уже не пугаются стай бездомных собак – их нет.

Современным горожанам неприятны трущобы и неопрятные типы, бродящие в парках, а также вблизи театров, галерей, баров, отелей, ресторанов и вокзалов. Но они не гонят этих соседей и не поступают с ними скверно. А устраивают так, чтобы бедность, если она есть, была пристойной.

Они обожают покой и безопасность. Чтобы можно было с любимым пингвинчикомпрогуливаться всегда и везде. Чтобы от дома было близко до стадиона, картинг-клуба, детской площадки. И чтобы тень городового не маячила на каждом углу! Но чтобы сам он всегда был на месте и мог объяснить, как отсюда попасть в искомую точку.

Многие хотят жить в центре. Особенно те, кто там работает. Для них важно, чтобы центр и нецентр сохраняли отличия. Но супермаркеты с приличным выбором желательны везде (хотя большинство и намерено покупать продукты через Интернет).

Квартирный вопрос испортил не только москвичей и не остался в булгаковских 20-х. До сих пор гражданам не хватает хорошего (или очень хорошего?) – устраивающего их жилья. Понимая, что вряд ли стоит ждать милостей от кого бы то ни было, самые активные намерены решать вопрос самостоятельно. Так, питерский предприниматель Александр КАРАСЕВ с группой единомышленников предложил проект собственного города для жизни – «Новое поселение».

– Мы хотим построить город друзей – реализовать проект, объединяющий давно и хорошо знающих друг друга успешных людей с общими представлениями о мире и жизни, с общими идеалами и интересами. Много лет встречаясь и обмениваясь мнениями об устройстве нашей жизни, мы мечтали построить поселок для себя – своего рода мини-город, в котором были бы устранены многие минусы, присущие мегаполису. Наш план укладывается в рамки национального проекта «Доступное и комфортное жилье», – раскрывает идею своего амбициозного проекта Александр.

По замыслу авторов, жителям города друзей будет доступно большинство благ цивилизации прямо на его территории. Участники проекта намерены оформить свое сотрудничество в форме, предусмотренной Гражданским кодексом, подобрать оптимальную модель строительства, исходя из соотношения цена–качество и делая упор на новые недорогие технологии и материалы плюс на поддержание согласованного уровня комфортности. «Важно, – считает Александр, – создать такие условия сообщения с внешней средой, чтобы объекты и службы поселения могли использовать и его соседи. Но при этом не обойтись без юридического оформления норм поведения, правил цивилизованного общежития, которые бы распространялись и на гостей».

Проект изначально ориентирован на создание территории, свободной от злоупотребления спиртным и от наркотиков, – пространства, развивающего здоровый, экологический образ жизни, удобного для создания условий мотивированного повышения рождаемости. Карасев убежден, что проект «Новое поселение» может стать моделью, по которой возможна реализация других подобных идей по всей стране.

На вопрос, почему его идея хозяйственно актуальна, он отвечает просто: «Недоверие к ипотеке будет усиливаться. И со стороны кредиторов (угроза невозврата средств), и со стороны заемщиков (угроза роста процента). Значит, все больший интерес будет представлять самостоятельное строительство качественного жилья».

Создать информационную среду для реализации проекта, привлечь участников, обеспечить его юридически и оформить документацию Карасев рассчитывает за счет возможностей его «Первой Санкт-Петербургской гуманитарно-технологической корпорации» и Фонда федеральных и региональных программ. Также он надеется на поддержку на государственном уровне.

Александр не уверен, что это будет легко, но надеется, что власти видят (или увидят) стратегическую важность возведения своего рода буферной зоны между развивающейся Россией мегаполисов и другой Россией – страной цивилизованной деревни. «Мы строим фронтир, – говорит Карасев, – оснащаем границу гражданского общества – той новой России, которую предстоит расширять».

Русский человек принципиально нечувствителен к комфорту или удобствам. Иногда кажется, что от комфорта ему становится скучно. В массе своей русский человек по-прежнему создает, конструирует, проектирует и воплощает то, что практично, просто, действенно, но почти абсолютно некомфортно. Достаточно вспомнить нашу пассажирскую да и военную технику – от пригородных (да и дальнего следования) поездов и автомобилей до самолетов и космических станций. Вспомнить и наши хрущевки, и нынешние так называемые элитные дома. Наша постреволюционная культура на уровне повседневного словоупотребления до сих пор, к сожалению, слишком часто не делает разницы между столовой и операционной, мастерской и кухней, спальней и библиотекой, площадью и парком.

Одно из главных препятствий на пути к городу-мечте – это тотальная и вопиющая безграмотность градоначальников. Умение мыслить в масштабе города – в сознании своем удерживать город как целое и уметь работать с этим целым осваивается в течение 5–7 лет непрерывного труда в планировочной деятельности. Потом уже можно более или менее грамотно пользоваться таким документом, как генеральный план, и грамотно принимать решения.

Раньше (до нового Градостроительного кодекса) эту роль – понимающих людей, специалистов – выполняли главные архитекторы городов, которые назначались из числа признанных членов профессионального цеха. Сейчас не так. На место этого понимающего нередко попадают случайные или «преданные» люди, и вот понимания уже нет и быть не может. Попробуйте найти главного архитектора крупного города! Не найдете. Их нет. Надо бы ввести обязательное требование на занятие должности градоначальника: сдал минимум по градоустройству – можешь быть мэром. Не сдал – извини.

Универсальный, обобщающий рецепт города-мечты выписать практически невозможно. Поскольку каждый человек имеет собственное представление об идеальной среде, в которой он хотел бы жить.

Любой город – это продукт соглашений и компромиссов между желаниями и возможностями, нормами и целесообразностью, заказчиками и проектировщиками, архитекторами и строителями, центральной и муниципальной властью, историей и современностью, бизнесом и властью, властью и населением, депутатами и избирателями, туристами и аборигенами, промышленностью и экологией. И это только малый перечень участников тех противоречий, что являются по сути двигателями городского развития.

Город – это прямое отражение времени, эпохи, условий своего создания. И не только в части зданий, сооружений, инфраструктуры, но и в части образа жизни его жителей, без понимания которого невозможно управлять его развитием. А ведь порой в одном городе присутствует несколько разных образов жизни… разных культур… Сегодня общепризнанно: город – одна из самых сложных систем, когда-либо созданных человечеством.

Казалось бы, запроектировать город-мечту невозможно по определению. Но тем не менее постоянно создаются новые города. Растут и реконструируются старые. Обновляются и получают вторую жизнь исторические города и исторические центры.

Для меня город-мечта – это мой родной Санкт-Петербург, Петроград, Ленинград, снова Санкт-Петербург. По сути можно говорить о четырех городах, каждый из которых – отражение своего времени. И при этом все они существуют одновременно, помогая и мешая друг другу, вступая в дискуссию, а иногда и в настоящий бой. Причем существуют не только физически, но и виртуально – в душах, эмоциях, головах жителей, которые сами должны решить, в каком же городе они живут в данный момент, в каком городе они хотят жить и какой город хотят оставить в наследство детям и внукам.

Это, кстати, и есть универсальный, базовый принцип развития всех социально-экономических и политических систем. А к ним относятся и города. Это принцип устойчивого развития, когда сегодняшние проблемы не должны заслонять нашу ответственность за судьбу будущих поколений. И если город отвечает этому принципу, то с большой долей уверенности его могут назвать городом своей мечты подавляющее большинство жителей.

Бесит отсутствие почти в любом нашем городе продуманных и удобных навигационных систем. Полное равнодушие тех, кто за это отвечает, к тому, как человек будет что-либо искать – хоть в Москве, хоть где угодно. И непонимание, как это должно и может выглядеть и работать.

Облик любого порядочного города определяют не только храмы и крепости, но и собственные небольшие дома. Конечно, сейчас в «круге первом» московских колец может что-либо для себя построить разве что владелец «Челси». Но отчего не помечтать: где-то сбоку, на периферии зрения, люди строят частное жилье по индивидуальному проекту. Ну пусть дачу. Хочется надеяться.

Вывески и народная уличная реклама уродуют город «хуже люфтваффе». Замечу – не всякие вывески и не всякая реклама. А именно народная, самостийная – потому, что народ наш, к сожалению, слеп. Красивой жизни, как и ношению кирзовых сапог, надо учить и учиться. Я хочу, чтобы городская культура во всем – от проездных билетов до брандмауэров – стала более визуальной и менее словесной